Традиционное воспитание, глава 31.

[maggy21]

Огромная благодарность за поздравления с ДР, рада, что меня не забыли еще. В качестве ответного подарка выкладываю 31 главу. Она еще не правлена до конца. К сожалению, у меня забит реал (три недели практически без выходных), и еще я занята правками предыдущих глав, но сегодня был последний ненормальный день, дальше будет полегче (тьфу, тьфу). А 4-го начальство уходит в отпуск, а лучше собственного отпуска может быть только отпуск начальства.

ГЛАВА XXXI


Ab altero exspectes, alteri quod feceris*

Несмотря на протез, Грюм метался по кабинету, как ополоумевший от боли и жажды мести кабан-секач, лишившийся своего стада. Протез противно взвизгивал при каждом его движении, заставляя Дамблдора непроизвольно морщиться.
– Альбус, – отставной аврор подскочил к столу директора Хогвартса и грохнул кулаком о столешницу, – ты же не оставишь это просто так, верно? Надави на этих гребанных недоносков**, заставь их заняться расследованием. Они ведь даже пальцем не пошевелили!
– Может, подскажешь, как? – раздражение Дамблдора вырвалось из-под контроля, буквально сметая обычную для него доброжелательность. – Ты прекрасно знаешь, что во Фризии к мести взывает сам покойник!*** Кровная месть священна и для голландцев, и для фризийцев! А Малфой позаботился оставить все свидетельства ее осуществления! Если я только попытаюсь что-то сделать, то поднимется вой на весь континент о вмешательстве Великобритании в суверенные дела Нидерландов!
Дамблдор откинулся на спинку кресла, прикрыл глаза и несколько раз глубоко вздохнул, возвращая себе контроль над эмоциями. Затем неторопливо поднялся и подошел к клетке феникса. Протянул руку в открытую дверцу клетки, провел пальцами по сверкающему в солнечных лучах оперению птицы и продолжил увещевающим тоном:
– Пойми, здесь я полностью бессилен. Мне и самому хотелось бы как следует прижать Малфоя, но…
– Прижать Малфоя? – неверяще переспросил Грюм и буквально зарычал: – Да этот Пожиратель должен уже гнить в Азкабане, дожидаясь поцелуя дементора! Моей племяннице было всего семнадцать! Семнадцать, Альбус! Совсем ребенок! И она так же, как и ее отец, смогла учиться только в частной школе в Голландии! Ни у моего брата, ни у невестки не было достаточной магической силы для обучения в Хогвартсе, Дурмштранге или Бобатоне! По существу, они были полусквибами! И против Малфоя, одного из лучших дуэлянтов Англии, они были словно клобкопухи против дракона! Проклятый темный маг их просто хладнокровно убил!
– У нас нет никаких доказательств. Я проверил. Малфой находился на праздновании Бельтайна в поместье Забини. Десятки свидетелей видели и его, и Блэка. Нам даже зацепиться не за что.
– Это не доказательство, – презрительно фыркнул Аластор. – Это – оборотное зелье и ловкий сообщник. И Блэк с ним заодно! Я всегда говорил, что уголь добела не отмоешь!**** Нужно арестовать и Малфоя, и его беременного муженька-сквиба. Пара допросов с пристрастием – и они запоют, как Авгуры!*****
– Нет, – Дамблдор повернулся к Грюму и решительно посмотрел ему в глаза. – Сейчас не военное время, чтобы мы могли арестовывать людей безо всяких доказательств, исходя только из собственных подозрений. И ни один аврор на это не пойдет. Тем более что в аврорате только двое преданных нам людей: Кингсли, который с трудом держится на своем месте, и стажер Тонкс. Долиш слишком многим обязан Малфою и немедленно уволит любого, кто позволит себе агрессивные действия по отношению к его благодетелю.
– Значит, ты предлагаешь все простить этому выкормышу Того-Кого-Нельзя-Называть?!
– Я ведь предупреждал тебя, Аластор, что смерть Нарциссы не сойдет тебе с рук просто так, – устало парировал Дамблдор. – Я советовал тебе быть осторожнее.
– Выходит, я еще и во всем виноват?! – вызверился на директора Грюм. – Этот чистокровный выродок должен был прийти ко мне! Сразиться со мной! Как мужчина с мужчиной! Я ждал его! Прошел почти год со смерти его жены, мой брат жил на континенте, и я не думал…
– Вот именно, что ты не думал, – холодным тоном перебил его Альбус. – Малфой не дурак, чтобы идти туда, где его ждут. Как только твоя племянница стала совершеннолетней, он осуществил свою месть. Но, полагаю, что на этом он не успокоится. Так что сохраняй постоянную бдительность.
Грюм негодующе засопел:
– Издеваешься, да? Как я вижу, помощи от тебя ждать не приходится! Ну что ж, с Малфоем я разберусь сам, – и он, сгорбившись и тяжело припадая на протез, похромал к двери. Прежде чем выйти, отставной аврор обернулся и с угрожающей ухмылкой буквально выплюнул:
– С этого момента я тебе ничего не должен, Альбус. И все наши договоренности по поводу малфоевского приемыша недействительны. Я тоже умею сражаться с детьми. А какой из щенков Малфоя попадется мне под руку, разбираться не буду.

***
Сириус, переваливаясь с ноги на ногу, словно утка, зашел в кабинет супруга и тяжело опустился в кресло, с наслаждением вытягивая отекшие ноги. Люциус нахмурился и, щелкнув пальцами, вызвал домового эльфа, приказав тому заняться Блэком. Лопоухое создание шустро стянуло с Сириуса туфли и носки, растерло его ноги зеленоватой, остро пахнущей мазью и обуло в мягкие домашние тапочки. Малфой осуждающе покачал головой, глядя на супруга:
– Ты снова был в министерстве. Я же, кажется, просил тебя не перенапрягаться. Твой заместитель прекрасно справляется самостоятельно.
Поскольку ни с кем-то аппарировать, ни пользоваться каминной сетью или портключом Блэк не мог – Уоффлинг строго-настрого запретил ему любые перемещения с помощью магии – Люциус приобрел маггловский вертолет, который перевозил Сириуса из окрестностей Малфой-мэнора в Лондон, а до телефонной будки – входа в министерство – он добирался на автомобиле корпорации. Сейчас же Малфой сожалел о принятом несколько месяцев назад решении. Во-первых, он не доверял подозрительному изобретению магглов, которое могло рухнуть в любой момент, а, во-вторых, удерживать Сириуса, так и рвущегося на работу, дома становилось все сложнее. Слушать колдомедика он категорически отказывался, настаивая на своем практически ежедневном присутствии в министерстве.
Сириус, как-то подозрительно усмехнувшись, весело сказал:
– Ну что ты, Люц, разве я могу пропустить такое развлечение? Вот, например, сегодня был настоящий маггловский цирк! Представляешь, явился Грюм и принялся скандалить с Долишем, требуя, чтобы тот арестовал тебя за убийство семьи волшебников.
– Вот как? – Люциус выразительно выгнул бровь. – И кого же и когда я убил?
– Брата Грюма, его невестку и племянницу. Месяц назад.
– Да? – выражение на лице Малфоя стало абсолютно нечитаемым. – Поздненько же он опомнился. И у него есть доказательства, что это совершил я?
– Кроме утверждения, что это была кровная месть за убийство Нарциссы? Нет. Только знаешь, Люц, я ведь в курсе, что со мной в поместье Забини был не ты. В следующий раз посоветуй Вайту, – Блэк недовольно скривился. Он очень не любил этого скользкого наемника, с которым Малфой частенько проворачивал разные подозрительные делишки. Но надо было отдать тому должное, он без возражений дал Непреложный обет, и вытрясти с него сведения о работодателе было невозможно. Анимаг с усилием вернул на лицо улыбку и продолжил: – Переодеваться в одежду после того, как он выпьет оборотное зелье, а не до. На ней остался его запах. Я все ждал, когда ты мне расскажешь, зачем тебе все это понадобилось. А ты молчал. Не доверяешь? – напускное веселье с лица Сириуса исчезло, вместо него в его голосе явственно слышалась горечь.
Малфой приказал домовику принести коньяк и налил себе почти полный фужер. Люциус был все так же невозмутим внешне, но, все-таки не выдержав напряжения, позволил себе опустошить бокал тремя большими глотками, как будто в нем была простая вода.
– Месть должна осуществиться. Не тебе это объяснять, лорд Блэк.
– Но почему совершенно посторонние люди? Почему не Грюм?
– А почему Нарцисса? Почему не я или ты? Почему Анри? Эти вопросы бессмысленны. До Грюма дело тоже дойдет. Я не считаю кровную месть завершенной. Не сердись. Я не хотел вовлекать тебя во все это. Сейчас ты должен думать, прежде всего, о детях. Кстати, почему Грюм так поздно опомнился?
– Его только недавно разыскал нотариус. Голландские авроры даже не подумали сообщить ему.
– Успел наследить и там? – пренебрежительно фыркнул Люциус. – Почему же все его так не любят?
– Перестань! – Сириус возмущенно дернулся, но, не сумев с первого раза выбраться из кресла, так и остался сидеть в нем. – Четыре жизни за одну? Не много ли?
– Нет, – твердо возразил Малфой. – Грюм пытался убить моих детей. Моего сюзерена. Убил мою жену. Тебе прекрасно известно, что в таких случаях мстят не конкретному человеку, а всему роду. Если только глава рода не отрекается от преступника.
– Хорошо, – совершенно неожиданно для Люциуса согласился супруг. – Но почему ты не посвятил меня в свои планы? Почему ты решил, что я, как послушная маленькая женушка, буду сидеть дома, заниматься детьми и не вникать в мужские проблемы? Возможно, ты забыл, что я тоже глава рода? Или из-за этого, – Сириус указал на свой живот, – ты не считаешь меня равноправным партнером и мужчиной?
Малфой с трудом скрыл свое удивление. Он ожидал от супруга возмущения, громкого скандала, гневных обвинений в убийстве непричастных к смерти Нарциссы людей. Но не такого спокойного и разумного разговора. Впрочем, последнее время Сириус стал гораздо спокойнее и серьезнее, словно предстоящее рождение детей и обязанности главы рода наконец-то вывели его из слишком затянувшегося детства. И претензии, которые предъявил ему Блэк, были вполне обоснованными. Люциус действительно частенько перегибал палку в своей чрезмерной опеке над ним. Но это происходило только по одной причине – он до сих пор не верил, что Сириус будет действовать разумно – гриффиндорцы, по убеждению Малфоя, бывшими не бывают. И все же… Спокойствие Блэка было каким-то неестественным. Люциус внимательнее присмотрелся к супругу. Его зрачки были слишком расширены.
– Ты что-то принимал?
– Успокаивающее зелье. Две дозы, – Сириус криво усмехнулся. – Иначе бы не сдержался и попытался бы набить тебе морду. Блэковский темперамент, знаешь ли, плюс гормоны. Но ты так и не ответил мне.
Люциус обреченно вздохнул и картинно закатил глаза:
– Вот именно из-за этого, я ничего и не сообщал тебе. Я никогда не считал тебя «маленькой женушкой», но твое гриффиндорство и неразумные выходки не оставляют мне иного выбора, как держать тебя подольше от проблем любого рода.
– Понимаю, – Сириус задумчиво покусал губу, вызывая этим действием непреодолимый прилив желания у мужа. Люциусу последнее время приходилось принимать холодный душ по нескольку раз в день – срок родов был не за горами, поэтому близости между ними не было уже три недели. Малфой даже малодушно подумывал о том, не вернуть ли им снова раздельные спальни, но не хотел оставлять Блэка без присмотра ночью, даже в мэноре. После регулярной и весьма бурной сексуальной жизни полный отказ от близости давался Люциусу очень тяжело. Торопливое ежеутреннее самоудовлетворение в душе помогало мало. Организм же Сириуса явно готовился к родам, и у него пропала как эрекция, так и желание близости. После первого же неудачного секса, когда Малфою, несмотря на все его старание, так и не удалось вызвать какую-либо реакцию у супруга, тот так расстроился, что Люциус зарекся заниматься с ним сексом, пока муж не родит и не придет в норму.
– Тогда давай договоримся. Ты будешь обсуждать со мной все дела, а я, в свою очередь, буду бороться со своим, как ты его называешь, «гриффиндорством», – после недолгой паузы предложил Блэк.
– Хорошо, – с облегчением согласился Люциус. Его тоже не устраивало, что ему приходилось что-то скрывать от супруга. Сириус, несмотря на свой взрывной темперамент, был очень умным человеком, когда давал себе труд подумать. Его советы были бы неоценимы.
– И ты зря сделал вывод, что я не пойму необходимость мести. Теперь, когда я стал главой рода, я прекрасно осознаю, какие обязательства накладывает родовая магия… – Блэк хотел добавить что-то еще, но тут его лицо исказила гримаса боли.
– Что? – испуганно спросил Люциус, буквально подскакивая к мужу.
– Не знаю… – сквозь зубы прошипел тот. – Но, мне кажется, нужно вызвать Уоффлинга.
Спустя час Малфой вышагивал по коридору мэнора, замысловато ругаясь себе под нос. За ним, в некотором отдалении, семенил домовик с пузырьком успокаивающего зелья и стаканом воды на подносе. Ближе подходить эльф не решался, опасаясь гнева хозяина. В таком настроении Люциус вполне мог шваркнуть его об стену. Колдомедик давно предупредил будущих родителей, что Сириусу вряд ли удастся проходить весь срок беременности. Мужской организм неприспособлен к вынашиванию ребенка, а тем более двойни. Но семь месяцев – это все же было, по мнению Люциуса, слишком рано. Хорошо еще, что дети уехали с Валбургой на Мадейру – мальчики пожелали научиться серфингу – и не стали свидетелями всего этого. Малфою дико хотелось кого-нибудь убить, или хотя бы наложить пару Crucio. Из спальни, практически моментально превратившейся в небольшой филиал Святого Мунго с какими-то странными приспособлениями, операционным столом, шныряющими медсестрами, двумя врачами (Уоффлинг заранее договорился с опытной колдомедиком-акушером, которая специализировалась на мужских беременностях и родах) аристократа выдворили уже спустя пять минут, не желая терпеть его истерику, которую тот пытался замаскировать высокомерно-недоверчивым презрением к действиям колдомедиков.
Увидев появившуюся в коридоре фигуру в эффектно развевающейся черной мантии, Люциус немного успокоился и, сам не замечая того, крепко ухватил подошедшего Снейпа за руку.
– Слава Моргане, что ты наконец-то здесь, Северус! Эти коновалы творят Модред знает что! Ты должен проследить, чтобы они не прикончили Сириуса и детей!
– Не думаю, что Блэк будет счастлив видеть меня в такой, кхм, ситуации, – немедленно отказался от участия в родовспоможении Снейп. – Успокойся, Филлиас – опытный колдомедик. А мадам Бувилль считается лучшей акушеркой Европы. Они сделают все возможное и невозможное для твоего мужа.
С трудом отцепив от своей руки пальцы друга, Северус, щелчком подозвав домовика, взял у того зелье и практически насильно влил его в рот аристократа.
– Еще бы, за такие-то деньги, – пробормотал Малфой, проглотив зелье.
Несмотря на выпитое, Люциус практически не успокоился и твердо намеревался все же заставить зельевара проконтролировать действия колдомедиков, но в этот момент дверь спальни распахнулась, и из комнаты вышли Уоффлинг и Бувилль. Последняя была маленькой сухонькой старушкой с большим горбом – результат проклятия родственника одного из ее умерших пациентов. Казалось, что ее тело лишено шеи, а голова расположена сразу на плечах. Мадам Бувилль сверкала глазами так, что была похожа на сову в темной совятне. Филлиас, сняв с головы зеленую форменную шапочку целителей, вытер ею вспотевшее лицо и успокаивающе улыбнулся хозяину мэнора:
– Все в порядке, лорд Малфой. Лорд Блэк и ваши сыновья чувствуют себя нормально, – и, остановив рванувшего в комнату Люциуса, добавил: – Сейчас им требуется отдых. Проведаете их позже.
Снейп, понявший, что от аристократа сейчас толку не будет, пригласил всех в гостиную, приказав домовикам принести кофе и что-нибудь перекусить. Уоффлинг, утомленно рухнув в кресло, задумчиво вертел в руках чашку с кофе, размышляя о чем-то. Бувилль же нервно расхаживала по комнате, всплескивая руками и перемежая восклицания на английском с невнятным бормотанием по-французски. Снейп сумел уловить только: «Неслыханно!.. «Колдомедицина сегодня»… статья… Немедленно!». Ясно, что с блохастой псиной что-то произошло. Вот только что? Северус с опаской взглянул на друга: ярость Люциуса достигла точки кипения и была готова выплеснуться через край. В этот момент Филлиас встрепенулся и тоже обратил внимание на хищное выражение лица Малфоя и его руку, невольно тянущуюся к кобуре палочки, закрепленной на предплечье.
– У лорда Блэка началась отслойка плаценты… и сильное кровотечение… – принялся объяснять колдомедик, делая паузы, чтобы сделать глоток кофе. – Нам удалось успешно провести операцию… с детьми все в порядке… но остановить кровотечение мы никак не могли… Это безобразие! – внезапно воскликнул он, подскочил в кресле, отставив в сторону чашку, и тоже заходил по гостиной, огибая остановившуюся от удивления старушку. – Сколько раз я говорил, что нам необходимо создать банк крови и проводить переливания! Кроветворные зелья лишь заставляют и так измотанный организм пациента вырабатывать больше крови, компенсируя ее недостаток! Но это не срабатывает в случае большой кровопотери! Даже магглы уже много лет проводят переливания крови и плазмы! А у нашего министерства, видите ли, нет лишних средств! На подобные маггловские глупости! – последнюю фразу Филлиас буквально пропел тоненьким голоском, явно кого-то передразнивая.
Северус несогласно покачал головой:
– Переливание крови слишком серьезный шаг для магов. Ни один чистокровный не согласиться на это, если только кровь не будет получена от ближайших родственников. Магия крови – это очень сильное средство, чтобы относится к нему чересчур легкомысленно. Не лучше ли создать какое-нибудь зелье-заменитель крови?
– Филлиас! – буквально прошипел Малфой. – Мне плевать на ваши научные изыскания! Что с моим мужем?!
– О-о-о! – смущенно протянул Уоффлинг. – С ним тоже все нормально. Сейчас. Но это не наша заслуга, – он развел руками. – Иначе, как божественным вмешательством, случившееся не назовешь.
– Его организм восстановился за нескольких минут! – фанатично блестя глазами, воскликнула мадам Бувилль. – Это чудо! Обычно, мужчине требуется несколько недель, чтобы его органы вернулись в свое исходное, как до беременности, состояние! Мы должны выяснить, что послужило тому причиной! Это прорыв в колдомедицине! Смертность при мужских беременностях и родах удастся сократить на порядок! Мистер Уоффлинг! Мы должны немедленно написать статью для журнала «Колдомедицина сегодня»!
Снейп, который был в курсе эскапады Гарри и его договора с богиней, понимающе переглянулся с Малфоем. Тот решительно развернулся и направился к супругу, пообещав себе, что не позволит этим фанатикам от науки проводить какие-либо эксперименты над мужем.
Сириус уже очнулся после операции и лежал, разглядывая близнецов, находившихся под прозрачным, чуть синеватым магическим куполом. Дети тоже не спали. Они одинаково таращили в потолок свои еще мутные голубые глазенки, недовольно кряхтели и старательно копошились в пеленках, пытаясь выпутаться из плотного кокона. Увидев супруга, Блэк указал пальцем на ближнего к нему ребенка, чью голову покрывал темный пушок:
– Это мой, а второй, – Сириус кивнул на дальнего малыша, у которого были светлые волосы, – твой.
– Блэк! – возмутился Люциус. – Здесь нет твоих и моих детей! Перестань вести себя, как владелец кобеля, выбирающий из помета положенного ему за вязку щенка! Это – наши сыновья! А кто чей род продолжит, покажет время!
– Ладно, ладно, – проворчал Сириус. – Но я сомневаюсь, что тебе понадобиться брюнет. Малфои ведь всегда были исключительно блондинами!
– Мне нужны все мои дети! И если ты этого не понимаешь, заберу обоих!
– Только попробуй! – рыкнул Блэк, нехорошо прищуриваясь и ощущая внезапно пробудившиеся отцовские чувства. – Сам себе детей рожай, а эти – мои!
Малфой покосился на крепкую пожилую медсестру, сидящую на стуле рядом с новорожденными. Ее спина была идеально выпрямлена, как будто женщина проглотила кол, а в глазах, несмотря на невозмутимый вид, прыгали смешинки. И решил отложить этот разговор на более позднее время. Когда они с мужем будут одни.

***
Почти невидимый в темноте волшебник в черной мантии стоял на опушке Запретного леса. Он крепко сжимал в руке выпуск «Ежедневного Пророка», в котором подробно обсуждались последние изменения в семье Малфоев-Блэков и предстоящий прием, посвященный дню рождения Драко. Многочисленные фотографии освещали жизнь Гарри Поттера. Гарри Поттер на конной прогулке… Гарри Поттер на уроке фехтования… Гарри Поттер на метле… Гарри Поттер… Гарри Поттер… Гарри Поттер! Волшебник рванул газету, с наслаждением превращая ее в мелкий бумажный мусор.
– Мой скользкий друг, – прошипел из-под тюрбана зловещий голос, – ты решил предать меня! Ну что ж, а я пошлю замечательный подарок твоему наследничку. А с Гарри Поттером расправлюсь собственноручно! И ты будешь жалеть о своей измене до конца своей никчемной жизни, пока я буду пытать тебя! Но сначала я уничтожу всех твоих отпрысков и дамблдоровского прислужника – Блэка. Думаю, это послужит хорошим уроком моим дорогим соратникам, – и волшебник шагнул в неприветливый лес, полный опасных тварей.

***
– Анри! Ну, Анри, же! – противный визгливый голос Паркинсон буквально ввинчивался в уши Гарри. – Ты же обещал показать нам лошадок!
Гарри недоверчиво хмыкнул: он точно знал, что не обещал Панси ничего подобного, но воспитание не позволяло ему отшить приставучую девчонку. Он обреченно вздохнул и бросил вопросительный взгляд на Драко, который усиленно делал вид, что происходящее его не касается. Не дождавшись его реакции, Гарри повел Панси и тут же прицепившуюся к ним Катрину Забини в конюшни. Чуть позади детей бесшумной тенью скользил Дарк. Проходя мимо полуоткрытых дверей бального зала, из которого лились громкие звуки музыки, Гарри улыбнулся, увидев среди танцующих гостей счастливую пару – своего отца и крестного, кружащихся в вальсе и полностью поглощенных друг другом.
Драко зло посмотрел на закрывшуюся дверь. Эти прилипчивые девчонки просто вывели его из себя! Хорошо, что остальные гости, дети почти всех значимых семей Великобритании, были увлечены игрой во взрывающие карты и не приставали к Поттеру. Такое впечатление, что это он, а не Драко, был именинником! Малфой-младший прекрасно знал, как Анри не любил все светские мероприятия. Пристальное внимание публики раздражало его, а на фотосессию для «Пророка» он согласился только после непосредственного приказа отца. Поэтому Драко не винил Анри за подобный ажиотаж. Мальчик вздохнул. Может, стоило все же пойти с Анри? Нет – Драко осознавал, что точно не сдержится и снова попытается проклясть глупых девочек. И опять получит наказание от отца и выговор от отчима. На губах блондина появилась пакостная усмешка. Он надеялся, что Паркинсон полезет к его Принцессе. А пока Драко решил заняться подарками, присланными с совиной почтой: распаковать их и не показывать Анри, что подарили. Пусть это послужит ему уроком! В следующий раз он придумает, как отвязаться от неприятного общества!
– Панси! – Гарри вовремя успел отдернуть девочку от денника белой кобылы. Зубы лошади щелкнули всего лишь в нескольких дюймах от руки Паркинсон. – Это – Принцесса, арабская кобыла Драко. У нее ужасный характер, она не кусает только Драко, меня, отца и старшего конюха. Остальные конюхи сначала выпускают ее в загон, чтобы убраться у нее. Отец купил эту лошадь в подарок своему деловому партнеру, какому-то восточному шейху. Но Драко так понравилась эта кобыла, что он настоял, чтобы отец оставил ее для него, – и со смешком добавил: – Шейху пришлось покупать другого коня.
– Но разве нельзя убираться в конюшне заклинаниями? – удивилась Забини.
– Нет, – Гарри покачал головой. – Это ведь не пегасы или фестралы. Лошади не любят магию. Если использовать волшебство, то это плохо сказывается на их нервной системе. Они теряют аппетит, болеют. Так что приходится делать все вручную: и убирать денники, и чистить коней, и седлать их.
– Вот, – Поттер подвел девочек к другому деннику. – Это – мой жеребец – Феникс. Он очень спокойный, можете его погладить, – и мальчик протянул коню прихваченное для него яблоко. Из соседнего денника послышалось возмущенное ржание Принцессы. – В этом году он пришел пятым на Большом Национальном Призе, – и гордо продолжил: – Но я уверен, что скоро этот жеребец станет чемпионом!
– А почему у него такое странное имя? – поинтересовалась Катрина, в то время как Паркинсон гладила коня, лепеча ему какие-то глупости. – Он же совершенно не похож на феникса. Я понимаю, почему Принцесса – она белая и капризная, но он-то коричневый!
– Гнедой, – поправил девочку Гарри. – Огненный Феникс***, немного странное имя, да, но эту кличку ему дали магглы. Потомков линии Флинга называют на «F», а последнее время еще и на «V» и «W». Наш главный конюх нашел его совершенно случайно, в каком-то грязном сарае на задворках маггловской фермы. Фредерик хотел купить у этого маггловского барышника чистокровного жеребенка, но опоздал – того уже приобрели. Маггл показал ему Феникса, который был тогда в ужасном состоянии – худой, запаршивевший и полуслепой. Фредерик понял, что этот молодой конь имеет перспективы, если привести его в порядок. Конюх хотел его позднее перепродать, потому что мы держим только чистокровную верховую породу, а Феникс – ганноверец. Но он мне очень понравился, и отец отдал его мне. Я не люблю нервных лошадей, кроме того, у Феникса великолепная прыгучесть. Все специалисты отмечают это, – мальчик ласково похлопал жеребца по шее и отошел к ревнивой кобыле, чтобы тоже угостить Принцессу яблоком.
– Жаль, что отец не хочет держать лошадей, – вздохнула Паркинсон, продолжая ласкать Феникса, – а пегасов я боюсь, они какие-то ненормальные.
– Ко всем животным требуется подход, – объяснил Гарри, почесывая шею кобылы, – а в особенности к магическим – они остро чувствуют неуверенность и страх.
– А у нас вообще никого нет, кроме сов – мама категорически против животных в поместье, – пожаловалась Забини.
Неожиданно в конюшне возник домовой эльф и, скороговоркой пропищав: «Хозяин Люциус велел привести молодого хозяина», схватил мальчика и исчез с ним. Девочки испуганно переглянулись и поспешили обратно, чтобы выяснить, что произошло.
Драко активно шуршал оберткой подарков, разворачивая их. За ним пристально наблюдал вампир-охранник. Он хмурился – что-то в происходящем ему не нравилось. Какое-то тревожное предчувствие овладело телохранителем. Но все подарки были проверены лично хозяином поместья, и заклятия показали, что в них нет ничего опасного. Внезапно, мальчик вскрикнул и выдернул руку из очередной коробки. На тыльной стороне его ладони, между большим и указательным пальцем появились две неглубокие ранки, из которых начала струиться кровь. А из коробки выскользнуло тонкое, но длинное тело змеи. Вампир среагировал моментально – он резко схватил змею за шею, не давая ей вывернуться и укусить его. В это время в спальню вошла Сьюзан Боунс и увидела охранника с извивающейся в его руке змеей. Дикий визг огласил комнату. Через десять минут все дети были разобраны их родителями и опекунами, а Северус вливал в Драко содержимое нескольких пузырьков, не добившись, впрочем, видимого эффекта. Мальчик уже потерял сознание, и зелья приходилось давать ему принудительно (ни одно из них не подействовало, даже то, которое Снейп создал как антидот для яда магических змей, подобных будущей питомице Риддла). Наконец, сдавшись, зельевар наложил на крестника чары, которые заключили его в кокон, максимально замедляя все его жизненные процессы, и повернул к Люциусу бледное лицо:
– Противоядия не действуют, – Снейп резко развернулся и подошел к Люпину и Блэку, которые в это время изучали змею. – Что это за тварь? У Драко парализовало дыхательный центр. Пока он не потерял сознание, у него были легкие судороги и конвульсии.
– Я не уверен, но, по-моему, это – волшебный вид Hydrophis. Посмотри на ее хвост – он плоский с боков, – тихо ответил Ремус.
– Морская змея? – удивился Люциус, у которого в Хогвартсе самый нелюбимый предмет был Уход за магическими существами. – Какому идиоту потребовалось присылать моему сыну экзотическую тварь, которая, к тому же, живет в водах южных морей и океанов? На коробке есть имя отправителя?
– Идиот – это ты, Люц! – вспылил Снейп. – Неужели ты думаешь, что изготовитель такого подарочка захочет расписаться в своем преступлении? Вспомни, ты сам проверял подарки Драко. Это значит, что змея была скрыта сильными заклятиями. Волшебная разновидность этих змей совмещает в себе все свойства немагических и считается вымершей – в отличие от обычных, магические морские змеи были очень агрессивными созданиями, и их активно уничтожали. Некоторые виды этих пресмыкающихся живут и в пресной воде, и на суше. И они крайне ядовиты. Климат Англии для них слишком холодный, но магические змеи могли бы выжить и здесь. Так что не ищи своих недоброжелателей слишком далеко. Они могут обретаться не только в Азии или Австралии. И у нас осталось не больше часа, чтобы купировать действие яда. Ваши предложения?
Люциус хлопнул себя по лбу, вызвал эльфа и приказал тому немедленно перенести сюда Гарри, где бы тот ни был. Затем быстро объяснил ситуацию доставленному мальчику и попросил его выяснить у змеи, не знает ли она, что является противоядием к ее яду. Гарри подошел к змее, которую все так же крепко держал вампир, и возмущенно прошипел ей:
“Ты с-с-зачем укус-с-сила моего брата? Он не с-с-делал тебе нич-ш-шего плохого! Ты с-с-знаешь, как его вылеч-ш-шить?”*******
“С-с-знаю, – ответила ему змея, перестав извиваться, и упрямо добавила: – но не с-с-скаж-ш-шу”.
“Поч-ш-шему? – удивился мальчик и, гневно топнув ногой, приказал: – Немедленно говори! Я с-с-змееус-с-ст, и ты обяс-с-зана мне подч-ш-шиняться!”
Открытое неповиновение змеи стало для Гарри полной неожиданностью. Все змеи, с которыми мальчик общался до этого, буквально пресмыкались перед ним и с готовностью выполняли все, о чем бы он их не попросил.
“Мы никому не подч-ш-шиняемс-с-ся! – гордо заявила змея. – Даш-ш-же королям с-с-змей – вас-с-силис-с-скам!”
“Хорош-ш-шо, тогда давай договоримс-с-ся. Ч-ш-што ты хочеш-ш-шь? Мы не прич-ш-шиним тебе вреда, мы отпус-с-стим тебя, ес-с-сли ты помож-ш-шеш-ш-шь нам”.
“Не верю тебе. Тот, другой, говорил тож-ш-ше с-с-самое, а с-с-сам поймал меня и пос-с-садил в коробку. И с-с-сказ-с-сал, что меня з-с-сдес-с-сь убьют”.
“Другой? – переспросил Гарри”.
“Другой з-с-смееус-с-ст”.
“Хорош-ш-шо, но долж-ш-шен ж-ш-ше быть какой-то выход? – с отчаянием спросил мальчик. – Мы вс-с-се равно убьем тебя, ес-с-сли мой брат умрет. Хоч-ш-шеш-ш-шь, я принес-с-су тебе магич-ш-шес-с-скую клятву, ч-ш-што мы не тронем тебя, ес-с-сли ты помож-ш-шеш-ш-шь моему брату? ”
“Нет, – после недолгого раздумья отказалась змея. – Ты с-с-станеш-ш-шь моим хоз-с-сяином. Ты будеш-ш-шь защ-ш-шиш-ш-шать меня от других волш-ш-шебников, з-с-смееус-с-стов и рус-с-салок. Ес-с-сли бы у меня была магич-ш-шеская с-с-связ-с-сь с-с-с хоз-с-сяином, я бы разс-с-сруш-ш-шила защ-ш-шиту коробки и давно бы выбралас-с-сь из-с-с нее”.
“Понятно. А рус-с-салки-то тебе ч-ш-шем не угодили?”
“Они перенес-с-сли меня с-с-сюда, в этот холод. Я с-с-спокойно с-с-спала с-с-среди кораллов, когда они поймали меня. Они хотели, ч-ш-штобы я охраняла их с-с-сокровищ-ш-ша. Я с-с-смогла убеж-ш-шать от них только на третье лето. Я не люблю клетки. Я люблю с-с-свободу. Ты ведь не с-с-станеш-ш-шь з-с-сапирать меня?” – с опаской уточнила змея.
“Не буду, – пообещал Гарри. – Ес-с-сли только ты не будеш-ш-шь бес-с-сприч-ш-шинно нападать на людей. Ч-ш-што я долж-ш-шен с-с-сделать, ч-ш-штобы с-с-стать твоим хоз-с-сяином?”
“Я укуш-ш-шу тебя, ч-ш-штобы попробовать твою кровь и отметить тебя. Не побоиш-ш-шься? – с насмешкой спросила змея. – Пос-с-сле этого ты с-с-сможешь приказ-с-сывать мне”.
Гарри сделал над собой усилие, чтобы перейти на английский язык и обратился к вампиру, удерживавшему змею:
– Мистер Слиппер, отпустите змею.
– Гарри, – вмешался Сириус, – на этот вид магических змей, так же как на драконов и великанов, плохо действуют заклинания. Мы не сможем удержать ее, если эта тварь решит сбежать или напасть на кого-нибудь.
– Она не будет ни на кого нападать. Она укусит меня, чтобы я стал ее хозяином. После этого она пообещала помочь Драко.
– Что? – хоровой вопль раздался в комнате. Взрослые, не сговариваясь, возмущались идеей Гарри.
– Тихо! – вдруг рявкнул мальчик, и по комнате пронесся стихийный магический выброс. Все, находящиеся в спальне, внезапно ощутили, как их словно дернули за какие-то веревочки. Они впервые испытали на себе действие вассальных уз. В наступившей тишине Гарри негромко, но твердо продолжил: – Это мое решение. Я верю этой змее. Животные, в отличие от людей, не лгут. Иного пути спасти Драко – нет. Мистер Слиппер, положите змею на пол.
Вампир, словно завороженный, нагнулся и отпустил змею. Гарри поднес к свернувшейся в кольцо змее руку, и та укусила его за палец, ловко слизнув раздвоенным язычком выступившие капельки крови. Потом молниеносно скользнула к Драко, словно не заметив окружающий его магический кокон, и укусила Малфоя-младшего в ту же руку, что и раньше. Взрослые даже не пытались вмешаться в происходящее, как будто превратившись в соляные столпы. Вернувшись к Гарри, змея что-то ему прошипела. Мальчик поднял змею и положил ее на плечи, та обвилась вокруг его шеи и продолжила что-то шипеть ему в ухо. Поттер улыбнулся, погладил змею и перевел всем ее слова:
– Она говорит, что теперь, когда в моей крови ее яд, на меня не будут действовать любые другие яды. А Драко она ввела антидот. Оказывается, эти змеи могут произвольно изменять состав своего яда. Он должен скоро очнуться. Снимите с него чары, чтобы противоядие быстрее подействовало. И в мою комнату нужно поставить большой аквариум с теплой морской водой. Серпенс – я решил назвать ее Серпенс – говорит, что ей надоела холодная и пресная вода. И она хочет парочку живых угрей, – заметив, что на его болтовню никто не реагирует, Гарри настойчиво окликнул Люциуса: – Отец!
– Да? – встрепенулся Малфой-старший.
– Сними с Драко чары.
– Ты решил назвать змею змеей? – ядовито уточнил Снейп, взмахивая палочкой, чтобы убрать чары.
– А что? Красивое имя – мне нравится, – шутливо надулся Гарри, изображая обиду. При этом он, не отрываясь, смотрел на бледное лицо Малфоя-младшего с посиневшими губами.
В этот момент Драко судорожно всхлипнул, делая первый самостоятельный вдох.

Ab altero exspectes, alteri quod feceris* – Жди от другого того, что ты сам сделал другому (лат).
** – sooterkin – общ. недоносок; выкидыш; презрит. голландец (англ.).
*** – Во Фризии к мести взывал сам покойник, он иссыхал подвешенный в доме до того дня, когда родня, наконец отомстив, не получала права его похоронить.
**** – you cannot wash charcoal white – дословно: уголь добела не отмоешь – аналог русской пословицы: черного кобеля не отмоешь добела.
***** – У Авгура характерный низкий пульсирующий крик, который, как некогда полагали, предсказывает смерть. Волшебники старались избегать гнёзд Авгура, так как боялись услышать его душераздирающую песнь, и, говорят, не один волшебник уже получил сердечный приступ, когда, пробираясь по лесу, услышал жуткий вопль
Авгура («Волшебные твари и где их найти»).
****** – Fire Phoenix – Огненный Феникс (англ.)
******* – здесь и далее парселтанг будет обозначаться так: “…”.