Маленький принц, глава 3

[maggy21]

Получила главу от Нимфадоры (это моя новая бета). Бета грамотная, внимательная, ничего не скажу. Но поняла, что теперь мне требуется гамма, которая будет отслеживать повторы, неудачные стилистические обороты и прочее. Найти таковую очень сложно. Нахожусь на распутье: либо искать гамму, либо не заморачиваться, так как большинство читателей все равно ничего не заметит - такая гамма - это уже уровень профессионального филолога и профессионального корректора (Чукча в этом плане - исключение из правил))) В любом случае, если заметите корявости - немедленно сообщайте, плиз))




Глава III

– Ах, моя дорогая, – мадам Помфри, заметив, с какой неприязнью собеседница косится на волшебную палочку, спрятала ее и принялась разливать чай вручную. – Ваше начинание, конечно же, достойно уважения, но совершенно невыполнимо.
Петунья пригубила напиток, налитый в тонкостенную фарфоровую чашку, и одобрительно хмыкнула: настоящий, традиционный английский чай, состоящий из горячего молока и крепкой заварки. Причем заварку следует наливать в молоко, а не наоборот, иначе вкус получится совсем не тот. И никакого сахара! Приятно видеть, что некоторые основополагающие традиции британского общества (а пятичасовое чаепитие миссис Дурсль относила именно к ним) наличествуют и у этих ненормальных.
– Почему же невыполнимо? – поинтересовалась она, напустив на себя совершенно невозмутимый и безразличный вид.
– Понимаете, – извиняющимся тоном произнесла медсестра, – чистокровные маги привержены традициям, даже если те уже не соответствуют современной жизни. Опасности, которые вы заметили в школе, служат тому, чтобы приучить юных волшебников всегда быть настороже. Во времена инквизиции подобное поведение было весьма актуальным. Что же касается клуба родителей, который вы хотели создать, то это – бесполезное мероприятие. Я, без сомнения, могу дать вам адреса магглорожденных учеников, но их родители просто не смогут попасть в школу – на ней стоят магглоотталкивающие чары.
– Но я же как-то попала сюда? – парировала Петунья.
– И это доказывает, что вы не маггла, а сквиб! – с радостью объявила Помфри.
– Да, я уже слышала это слово. Это какое-то ругательство? – миссис Дурсль с подозрением воззрилась на собеседницу. Она догадывалась, что слова «маггла» и «сквиб» не означают ничего хорошего.
– Сквибы – это волшебники, лишенные возможности пользоваться своей магической силой, – объяснила медсестра. – У магглов сквибы не рождаются, только у сквибов и волшебников. Ваш сын – тоже сквиб, а вот внук может родиться волшебником, как и ваш племянник.
Петунья отставила от себя чашку с чаем.
– Значит… значит… эта грязь… эта болезнь… эта ненормальность, – с трудом подбирая слова, заговорила она, – есть и во мне? Бедный малыш… я думала, что это у него из-за его родителей, но, судя по вашим словам, и наши с Лили родители тоже обладали этой… этим… отклонением? И мой внук… О, Боже! – Она в ужасе прикрыла рот ладонью.
– Вы считаете волшебство ненормальностью? – возмутилась мадам Помфри. – Вы с ума сошли? Или воспитывались в средневековье?
– А чем же считать это… эти… способности? – гневно воскликнула Петунья. – Нормальные люди не машут палками и не выкидывают уродские фокусы!
– Талантом, чем же ещё?! – отрезала медсестра. – Вы знаете много «нормальных» людей, которые умели бы творить, как Рафаэль? Или писать, как Шекспир? Все талантливые люди – ненормальные, потому что могут делать недоступное большинству обычных людей? Так, по-вашему? И как вы воспитывали Гарри с такими-то взглядами? Вы могли нанести его психике серьезный вред!
Миссис Дурсль задумалась. Расценивать волшебство таким образом ей в голову не приходило. Она не сомневалась, что ее мальчики самые умные и талантливые, и другие дети не могут даже сравниться с ними, но то, что магия тоже является одной из уникальных способностей… Этот взгляд на происходящее полностью разрешал внутренний конфликт, возникший в ее душе с момента появления в доме племянника: с одной стороны, он был для нее идеальным и прелестным ребенком, с другой – опасным существом, бомбой замедленного действия, которая неизвестно когда сработает. Петунья приучала себя думать об этом как о болезни, несчастье, постигшем ее драгоценного малыша, чтобы не бояться последствий, которые могли наступить из-за того, что она приняла его в свою семью, и от которых могли пострадать не только она сама, но и ее любимые Дадли и Вернон. А оказывается, это – просто еще один талант ее незаурядного, потрясающего племянника! Миссис Дурсль светло улыбнулась, но тут же побледнела от страха, когда до нее дошла последняя фраза мадам Помфри.
– В-в-вред? – дрожащим голосом переспросила она. – К-к-какой в-в-вред?
– Он может считать себя неполноценным, уродом. И бояться использовать свои способности. Из-за этого его магия может быть нестабильной. Он будет бороться с тем, что его любимые и дорогие люди считают ненормальностью! – медсестра недовольно смотрела на перепуганную женщину.
Петунья отвела виноватый взгляд в сторону.
– Я всегда боялась в-волшебства, – всхлипнув, призналась она. – Из-за него Лили стала чужой. Она больше не хотела общаться со мной. Даже нищий соседский мальчишка интересовал сестру больше меня. И только из-за того, что он тоже был в-волшебником, – миссис Дурсль все еще не могла спокойно произносить «запретное» слово. – Она выбросила меня из своей жизни, как какую-то ветошь, а потом вообще умерла. И снова из-за в-волшебства. Когда я увидела на пороге своего дома ее ребенка, я поклялась, что никогда не пущу его в свое сердце, потому что он разобьет его так же, как это сделала Лили. Но… он заболел. Он лежал в больнице… такой маленький и беспомощный… с посиневшими губами… и боролся за каждый глоток воздуха… и я подумала… если он выживет, я сделаю все, чтобы спасти его от в-волшебства… и чтобы он был счастлив… – слова миссис Дурсль перемежались все более громкими всхлипываниями, и, наконец, она разразилась отчаянными рыданиями.
Медсестра тут же засуетилась вокруг нее. Налив в стакан воды, мадам Помфри накапала туда капель и поднесла его Петунье. Та с подозрением понюхала предложенное питье.
– Валерьянка, – успокоила ее медсестра. – Не волнуйтесь, полагаю, еще не поздно все исправить. А чем он болел? – спросила она, пытаясь отвлечь миссис Дурсль от переживаний. И Поппи это вполне удалось: глаза у Петуньи загорелись, и она села на своего любимого конька (миссис Дурсль очень любила рассказывать о слабом здоровье своего племянника и о мучительных процедурах лечения, которых ей с ним пришлось пережить).
Во время рассказа Петунья вытащила из своей сумочки неизвестно как туда поместившуюся пухлую пачку бумаги с историей болезни Гарри. Она предусмотрительно прихватила ее с собой.

***

Пока тетя беседовала с медсестрой, получая от той заверения, что уж теперь-то здоровье ее племянника находится в надежных руках, и что медсестра лично проследит за благополучием Гарри, последний сидел возле камина в гостиной своего факультета и, задумчиво покусывая кончик пера, составлял список своих будущих жертв. Мальчик лично наблюдал некоторые проказы близнецов Уизли, и результаты его не впечатлили. Издеваться над соучениками ему показалось совсем не забавным, да к тому же эта ниша была прочно оккупирована рыжеволосыми гриффиндорцами и Пивзом. Кроме того, Гарри не терпел идиотов-учителей. По мнению юного слизеринца, если уж ты решил стать учителем, то обязан уметь понятно объяснять свой предмет и быть терпеливым к детям. Возглавил черный список Бинс. Гарри был уверен, что нудному привидению нужно охранять семейный склеп, усыпляя грабителей своими историями, а не надоедать юным волшебникам. Следующим Поттер без колебаний записал профессора Квиррела. Мальчик считал, что вонючий, заикающийся волшебник просто не должен учить кого-либо. А вот третий пункт вызывал у него сомнения. Он вывел фамилию «Снейп» и поставил напротив нее большой вопросительный знак. Декан был великолепным зельеваром и мастером своего дела, но лишал большинство учеников желания заниматься его предметом. И уроки зельеварения превращались в публичную порку тех, кто имел несчастье навлечь на себя неудовольствие Снейпа.
Решив, что о последнем пункте он поразмыслит после того, как осуществит свои намерения по отношению к первым двум, Гарри отложил перо и с наслаждением потянулся. Теперь, когда список был составлен, он мог пойти в библиотеку, чтобы узнать все возможное о привидениях и способах их изгнания. Гарри сомневался, что маггловский экзорцизм окажется эффективным против настоящих призраков. Хотя раздобыть где-нибудь Библию тоже не помешает. Однако поход в библиотеку не состоялся из-за Крэбба, который какое-то время уже мялся около кресла Поттера. Увидев, что тот встал, крепыш медленно проговорил:
– Эта… а что это там… на твоей кровати?
– На моей кровати? – удивился Гарри. После занятий он еще не заходил в спальню. – Не знаю, – сказал он и поспешил в комнату, чтобы выяснить, о чем говорил Винсент.
По пути Гарри представлял себе всяческие ужасы, которые могли произойти с его спальным местом по воле недоброжелателей. Но, к его несказанной радости, с кроватью все было в порядке, только рядом с подушкой стоял большой пластиковый пакет. Поттер медленно приблизился к незнакомой сумке и осторожно заглянул внутрь. Весело улыбнувшись, мальчик стянул пакет и извлек из него фирменный торт тети Петуньи, тщательно упакованный в картонную коробку с прозрачной крышкой. Этот воздушный шедевр кулинарного искусства был у Гарри самым любимым.
– Эта… – раздался голос Крэбба, отвлекая Поттера от созерцания лакомства. – А есть ты его когда будешь?
– Сейчас! – с восторгом отозвался Гарри. – Надо попросить у эльфов чай. Пойдем в гостиную, здесь на всех хватит!
Когда миссис Дурсль вошла в комнату, пир был в самом разгаре.
– Тетя! – обрадовано воскликнул Поттер, заметив Петунью. – А я-то гадал, как здесь очутился твой торт!
Он соскочил со своего места и, добежав до тети, буквально влетел в распахнутые ею объятия, не замечая многозначительные взгляды, которыми обменивались за его спиной слизеринцы.
– Ах, ты мой сладенький масипунчик, – заворковала над ним миссис Дурсль. – Никто не обижает мою мятную конфетку? Тетушка так соскучилась по своему имбирному пряничку!
– Тетя! – на сей раз укоризненно вскричал побагровевший от стыда Гарри и торопливо отскочил в сторону, приглаживая взъерошенные Петуньей волосы. Он уже давно смирился, что Петунья тискает его при каждом удобном случае, словно плюшевую игрушку, но ей не следовало это делать в присутствии других учеников. Мальчик уже представлял себе ворох язвительных насмешек, которыми его засыпят ехидные слизеринцы. – Со мной все в порядке!
– Рад вас видеть, миссис Дурсль, – важно выступил вперед Драко, желая сгладить неловкую сцену, но Панси, в силу своей недалекости, тут же все испортила своим заявлением:
– Гарри хорошо кушает, ложится спать вовремя и ходит в чистой одежде, – отчиталась она.
– И никто его не обижает, – пробасил Гойл. – Мы за этим следим.
Стоящий рядом с ним Крэбб кивнул, подтверждая эти слова.
Гарри простонал и поднял глаза к потолку. Он не сомневался, что обзывать «тетушкиным сынком» его не будет только ленивый. Репутация грозного и опасного мага, созданная неведомым самому способом, рассыпалась на глазах. Он вежливо предложил тете чай, пытаясь скрыть свое огорчение, но та все же что-то почувствовала.
– Нет, мой медовый, – отказалась она, – меня уже угостила славная женщина, ваша медсестра. Мне пора домой, иначе Вернон будет волноваться. Проводишь меня?
Вежливо попрощавшись со слизеринцами, миссис Дурсль покинула Хогвартс. Гарри проводил ее до ворот, по пути подробно отвечая на расспросы. Успокоенная, она села в «Ночной рыцарь», который вызвал ей племянник (Петунья рассказала ему, как действовал Том, хозяин «Дырявого Котла», чтобы появился автобус с ненормальным водителем), и отбыла в Литтл-Уингинг. Гарри же отправился на очередную отработку к декану своего факультета.

***
Снейп уже ждал его. Он стоял возле своего стола с недовольным выражением лица. В черной мантии, со скрещенными на груди руками, учитель напоминал посланника богини мщения. Мальчик приготовился выслушивать очередные оскорбления и даже начал считать про себя до десяти и обратно. В свое время подобное поведение помогало ему выдерживать нападки учительницы из его прежней школы. Старая дева невзлюбила Гарри с первого взгляда. Особенно сильной неприязнь мисс Брисби стала после того, как её парик посинел, на радость всех детей в классе. Тогда Гарри мог бы поклясться, что непричастен к этому происшествию, но теперь он не был в этом так уж уверен. Дадли нажаловался на «противную училку» матери, и та устроила такой скандал директору школы, что старушку поспешно выпроводили на пенсию.
Сопоставив тетин визит в Хогвартс и недоброжелательный вид декана, мальчик втянул голову в плечи: «Ой-ей, – подумал он, – что сейчас будет!»
Но, к его удивлению, Снейп заговорил совсем о другом:
– Поттер, – вкрадчиво произнес он, – я освобожу вас от полученных отработок, если вы честно расскажете мне, как очистили котлы.
Успокоившись и поразмыслив, зельевар пришел к выводу, что связываться с типичной представительницей «сумасшедших мамочек» – себе дороже. Но просто отменить отработки ненавистному ученику ему не позволяла гордость. Поэтому декан решил поступить по-слизерински: удовлетворить свое любопытство и исчерпать конфликт. В дальнейшем он собирался просто не замечать джеймсова щенка, чтобы больше не видеть его скандальной тетки, которая будила в нем самые негативные воспоминания детства и юности.
Гарри глубоко задумался над предложением декана. С одной стороны, он освобождался от неприятной работы, с другой – лишался возможности использовать преимущество своей магии в будущем. То, что эти отработки у него не последние, мальчик даже не сомневался.
– Хм, а вы разрешите так делать потом? – уточнил он.
Северус ничем не выдал своего удивления и одобрения: «Похоже, из Поттера все же выйдет приличный слизеринец, – констатировал он про себя. – Уже выторговывает себе преимущества».
– Посмотрим. Если информация окажется интересной, то я не буду препятствовать вам делать карьеру посудомойки, – ядовито пообещал зельевар.
Мальчик кивнул и приступил к рассказу. Услышав подробности, Снейп схватился за голову.
– Поттер, – простонал он, – не только палочка должна выбрать волшебника, но и вам необходимо принять ее. Вы не доверяете своей палочке, поэтому для вас она бесполезна!
Гарри насупился.
– Я не буду пользоваться этой палочкой! – упрямо сказал он. – Я уверен, что директор специально ее подсунул, чтобы следить за мной! В ней перо его феникса!
– Ваша подозрительность не знает границ, глупый мальчишка! Наблюдать за вами через перо своего фамилиара Дамблдор не сможет! – возмущенно высказался зельевар. – И потом, с чего это директору следить за вами? Вы считаете себя пупом Земли?
Гарри лишь бросил на декана скептичный взгляд.
– Хорошо, – сдался тот. Подойдя к столу, Снейп выдвинул ящик и принялся шарить в какой-то шкатулке. – Где же этот портключ? – пробормотал он. – А, вот он! – воскликнул зельевар, вытаскивая деревянную фигурку медведя. – Так, Поттер, жду вас через двадцать минут у ворот школы. Возьмите деньги и наденьте зимнюю мантию. Там, куда мы отправимся, уже холодно.
– А куда мы отправимся? – заинтересовался Гарри.
– К Грегоровичу. Он – второй после Оливандера изготовитель волшебных палочек. Живет в другой стране и к Дамблдору не имеет никакого отношения. Возможно, у него вы найдете себе подходящий инструмент. Да, Поттер, для мага палочка – это как инструмент для музыканта. Без нее волшебнику просто невозможно нормально колдовать. Поэтому подойдите ответственно к выбору.

***
Лавка Грегоровича ничем не напоминала магазинчик Оливандера. Просторное светлое помещение было заполнено витринами с волшебными палочками, лежащими на бархатных подушечках. Измерять его высокий сутулый старик тоже не стал.
– Слушать себя, – на ломанном английском языке посоветовал он. – И найти своя подруга.
Гарри медленно пошел вдоль витрин, разглядывая палочки. «Вот эта, длинная из красного дерева? Или та, с красивым сверкающим камнем, вделанным в рукоять? Или…», – в эту минуту сомнения мальчика прервал какой-то подозрительный писк. Гарри оглянулся, и его словно потянуло назад. Чем ближе он подходил к дальней витрине, тем громче становился звук, переходя в оглушительный визг. Поттер открыл крышку витрины, и ему в руки буквально прыгнула удивительная палочка. Желтоватая, вся покрытая затейливой резьбой, словно кружевом, она представляла собой настоящее произведение искусства.
– Рог громамонта* и глаза пеплозмея**, – прокомментировал его выбор Грегорович. – Очень горячий палочка. Для сильный волшебник. Можно делать как кинжал. Проткнет все. Пятьдесят галеон.
– А почему так дорого? – удивился Гарри. – Оливандер взял с меня десять.
– Тогда идти к Оливандер, – сердито буркнул старик и потянулся к палочке.
Гарри спрятал ее за спину.
– Я заплачу, – сказал он. – Но у меня с собой только тридцать. Профессор, – мальчик с мольбой посмотрел на зельевара, – вы не могли бы одолжить двадцать галеонов? Я вам отдам, когда тетя мне их пришлет. Я сразу же напишу ей, как только вернусь в Хогвартс.
Гарри чувствовал, что не в силах расстаться с такой чудесной палочкой, которую можно использовать как кинжал и протыкать ей все, что угодно. Он уже представлял, как ткнет ею в задницу противного младшего Уизли, чтобы тот перестал цепляться к нему на всех совместных с гриффиндорцами занятиях. Рон постоянно обзывал Гарри «темным магом» и «слизистым слизеринцем», и Поттер предвкушал, с каким воплем подпрыгнет уколотый в мягкое место гриффиндорец.
Снейп обреченно вздохнул и выложил недостающую сумму. Мало того, что ему пришлось нянчиться с надоедливым мальчишкой, так он еще был вынужден расстаться с довольно значительной суммой денег. С Поттером вечно одни проблемы – он не мог не выбрать самую дорогую палочку, какую только можно найти!
– Рог громамонта – редкий и дорогой ингредиент. Да и глаза пеплозмея добыть затруднительно из-за того, что живет он лишь час. За это время нужно успеть отловить это существо и лишить его глаз, потому что иначе и он, и все части его тела превратятся в пепел, – ворчливым тоном объяснил профессор.
За несколько оставшихся у Поттера сиклей, он, по совету зельевара, купил себе надежную кобуру для палочки, так как держать ее в кармане мантии не представлялось возможным – она немедленно продырявила бы ткань.
Спустя несколько мгновений раздосадованный Снейп и сияющий от радости Гарри уже входили в ворота школы.

***
Когда Поттер вошел в гостиную факультета, он увидел, что слизеринцы не собирались расходиться по своим спальням. Чаепитие переросло в стихийную вечеринку. Все старшекурсники собрались в одном углу. Оттуда доносилось позвякивание бутылок со сливочным пивом и бокалов с огневиски, девичье хихиканье и грубоватый смех парней. Младшекурсники играли во взрывающие карты и плюй-камни.
Заметив Гарри, однокурсники притихли, а к нему бросился взбудораженный Малфой.
– Гарри! Ты куда пропал? Я подумал, что тетя забрала тебя домой! Ты не обращай на нее внимания, женщины, они всегда такие клуши! – взволнованно и в то же время снисходительно высказался он и покосился на Панси. – Я уже хотел идти к профессору Снейпу! Я не знал, что и подумать, когда ты влетел в спальню, схватил мантию и кошелек и, не сказав ничего, куда-то умчался!
– Сначала я проводил тетю, а потом отправился на отработки, – объяснил Гарри. Забота Малфоя произвела на него впечатление: «Все же Драко – настоящий друг, – отметил он про себя. – Так умно вывел меня из неловкой ситуации. Беспокоился за меня, ждал. Можно смело доверять ему во всем», – и продолжил, напустив на себя таинственный вид: – Профессор Снейп захотел узнать у меня кое-какую информацию и взамен отменил оставшиеся отработки.
– Отменил отработки? Круто! – восторженно воскликнул Пьюси, ловец сборной Слизерина по квиддичу. – Он никогда этого прежде не делал! А что ты ему рассказал?
Поттер лишь многозначительно взглянул на него.
– А потом мы переместились порталом к Грегоровичу, чтобы купить мне нормальную палочку. Та, что я приобрел у Оливандера, оказалась совершенно бесполезной. Вот, – он вытянул из кобуры свое новоприобретенное чудо и ткнул в спинку дивана. Палочка легко пронзила мебель насквозь. Вытащив палочку и произнеся «Reparo», он почувствовал, как она легко откликнулась на заклинание, послушно пропуская через себя поток его магии. Колдовать с ней действительно было очень легко. Диван смотрелся, как новенький. – Рог громамонта и глаза пеплозмея, – гордо сказал Гарри и нежно погладил желтоватую кость.
Слизеринцы столпились вокруг Поттера, любуясь его палочкой.
– Она, наверное, жутко дорогая, – завистливо произнес кто-то.
– Пятьдесят галеонов! – похвастался Гарри.
Вдоволь натешив свое самолюбие, Поттер отправился в спальню, чтобы приготовиться ко сну. Пришедший туда же вместе с ним Малфой быстро спустил его на грешную землю, заставив задуматься о последствиях своей похвальбы.
– Ну все, Гарри, – ехидно сказал он, – теперь – держись. Все чистокровные девчонки начнут охотиться за тобой.
– С чего это? – изумился тот.
– Да с того, что приехав в Хогвартс, твоя тетка доказала, что она – сквиб, а, значит, твоя мать была чистокровной – потомком сквибов. Плюс древний род твоего отца, плюс неплохие денежки, которые ты имеешь, если судить по твоей палочке, плюс твоя слава и сила мага, и – вуаля! – ты являешься одним из самых завидных женихов Хогвартса!
– Вот еще! – насупился Поттер. Девчонки казались ему странными и глупыми существами, созданными для того, чтобы портить мальчишкам жизнь. – Я вообще не собираюсь жениться! Никогда! – убежденно пообещал он.
– Посмотрим, как ты запоешь лет через пять, – эту фразу Драко услышал от собственной матери. Гарри был не единственным одиннадцатилетним мальчишкой, уверенным в бесполезности (и даже вредности!) юных особ женского пола.
Гарри призадумался. Конечно, иметь жену, которая заботилась бы о нем, как тетя Петунья, было бы неплохо. Но потом, когда он будет стариком, – лет через двадцать. А до этого времени он был твердо намерен наслаждаться полной свободой.
– Ладно, давай спать, – предложил он Драко. – А то завтра эти чертовы полеты, а я видел метлу только у дяди в гараже. И летать на ней никогда не пробовал. Боюсь, что завтра я стану всеобщим посмешищем, – пожаловался он.
– Не волнуйся, – успокоил его Малфой. – Половина гриффиндорцев – магглорожденные. Они сами не знают, с какой стороны подходить к метле. Это просто, я тебе помогу.


* – Громамонт – это крупное серое африканское животное, весом до тонны, обладающее огромной силой. На большом расстоянии громамонта можно перепутать с носорогом. Он имеет толстую шкуру, которая отражает большинство заклятий и проклятий, острый рог на носу и длинный хвост, похожий на веревку… Громамонт нападает только если его раздразнить, и последствия этого, как правило, весьма плачевны. Рог громамонта протыкает всё что угодно, от кожи до металла, и содержит вещество, которое, проникнув в тело жертвы, взрывается… Рога, хвосты и взрывающееся вещество громамонтов используются для приготовления зелий. Они и отнесены в Класс Б: «Товары, разрешённые к продаже» (но опасные и требующие строгого контроля). (Волшебные твари и где их найти).
** – Рождение пепельного змея происходит, когда магическому огню (любой огонь, в
который было добавлено магическое вещество, например Летучий Порох) позволяют свободно гореть слишком долгое время. Это тонкая бледно-серая змея со светящимися, как раскалённый металл, глазами… Пепельный Змей живёт только час, и в течение этого времени ищет укромное местечко, где и откладывает яйца, после чего рассыпается в пыль. Яйца пепельного змея искрящеся-красные и излучают сильный жар. Если их не найти и не заморозить подходящим заклятьем, то за несколько минут они сожгут весь дом… Замороженные яйца представляют собой большую ценность и могут быть использованы для изготовления Любовного зелья, а если такое яйцо съесть целиком, то можно излечиться от лихорадки. Пепельный Змей может появиться в любом месте земного шара. (Волшебные твари и где их найти).