Если бы у человека были крылья, они мешали бы ему ползать.
читать дальше4 сентября 1996 года. Опушка Запретного леса.
Часы жизни Драко в эти два дня, с момента отбытия Поттера, то пролетают, как моментальное отражение прохожего в витрине магазинчика в Косом переулке, то тянутся, словно паутина шелкопряда в руках прядильщицы (Малфой как-то, будучи в Китае, посетил лавчонку, где кустарным образом изготовляют ткани, которым предстоит стать дорогущими мантиями аристократов). Когда что-то выгоняет его из замка к той полянке возле Запретного леса, где состоялся впечатляющий разбег драконницы с семью фигурками людей на ее спине, ее стремительный взлет и бесследное исчезновение примерно в миле от земли, которое наблюдали из окон почти все обитатели Хогвартса, Драко и не думает сопротивляться. Он тоскливо разглядывает причудливые фигуры перистых облаков, гадая, на что похоже очередное пушистое чудо. На хвосторогу? Гиппогрифа? Квиддичного игрока на метле? Легкий хлопок и трубный рев приземляющегося дракона заставляет его отскочить в сторону. После короткой пробежки зверюга тяжело плюхается на землю. Когда-то белоснежная, с чешуей, сверкающей на солнце всеми цветами радуги, драконница выглядит так, как будто кто-то измазал ее пеплом. Посеревшая, измученная, неловко складывающая явно поврежденное крыло, она утыкается носом в землю и замирает. Драко переводит взгляд на ее спину и, сам не замечая того, испуганно скулит, словно потерянный щенок. Безжизненная фигура с безвольно висящими руками, перекинута между гребнями. Малфой кидается к ней, забыв о страхе, который он испытывает к любой магической твари крупнее садового гнома. Схваченная им рука кажется ледяной. Ужас происходящего наваливается на него неподъемной глыбой, но сквозь оглушающий и ослепляющий шок, пробиваются какие-то слова. Драко заставляет себя прислушаться:
– Успокойся, успокойся, я сказал, – хрипло говорит Моран. – Живой он. Но если ты сейчас не поможешь, то может и умереть. Ты слышишь меня?
– Да, – бормочет Малфой, стараясь своим дыханием согреть холодные пальцы Гарри. Смысл слов, наконец, доходит до него и он с надеждой смотрит на потрепанного, усталого Морана: – Что я должен делать?
– Отнесешь его в лес. Он поможет Габриэлю восстановиться. Как только он хоть немного придет в себя, сделаешь все, чтобы он тебя трахнул. Ты понял, Малфой? – настойчиво повторяет Дариэль. – Он тебя, а не ты его! Если возьмешь его, то он отдаст тебе последнюю силу и умрет. Если наоборот, то ты поделишься с ним своей магией, и он выживет. Уяснил?
– Да, – глухо подтверждает Драко, – только не пойму, с чего ты такой добренький стал? Ты же не хотел, чтобы у нас с Гарри что-то было?
– Я пустой, Малфой, – кривится Моран. – Последнее, что у меня было, ушло на лечение Подлунной. Габриэлю надо было попасть в свой сектор. Только в нем Хранитель практически всесилен и может восстановиться в кратчайшие сроки. А вот это – кстати, – маг смотрит куда-то за спину Драко и довольно заключает: – Прикажи своим громилам отвести меня на ближайшее кладбище. И желательно добыть какое-нибудь жертвенное животное, хотя бы курицу. И драконнице нужно что-нибудь существенное, лучше бы корову. Но овца тоже подойдет.
Малфой оглядывается и видит осторожно приближающихся к ним Крэбба и Гойла. Драко быстро дает им указания и бережно стягивает Гарри со спины Подлунной. Прижав драгоценную ношу к груди, он торопливо идет в сторону Запретного леса. Далеко углубляться в чащу Малфой не желает, хорошо зная, какие опасные твари водятся в лесу. Поэтому, на первой же попавшейся полянке, он осторожно укладывает Поттера на землю и торопливо шарит в карманах мантии, благословляя крестного, который приучил Драко постоянно иметь с собой определенный набор зелий. Ранозаживляющее, кроветворное и восстанавливающее ловко заливаются в рот Гарри, а заклинания заставляют его сглатывать лекарства. Малфой окружает полянку сторожевыми чарами и аккуратно укладывает голову Поттера себе на колени. В одной руке Драко продолжает сжимать волшебную палочку, другой – осторожно разбирает длинные спутанные пряди. Простые, незамысловатые движения успокаивают его, заставляют отвлечься от тревожных мыслей: что Гарри может не очнуться, что у него не получится близость с любимым человеком, что Поттер отвергнет его так же, как отказался от его дружбы на первом курсе. Легкий стон и чуть слышное бормотание привлекает внимание Драко. Небрежно сунув палочку в карман мантии, он склоняется над Гарри и ловит его затуманенный взгляд. Поттер еще не пришел в себя до конца и не осознает окружающую его действительность. Малфой скидывает свою мантию и, свернув ее, подкладывает Гарри под голову вместо своих колен. Встает, обходит мага и немного медлит, прежде чем начать стягивать с него сапоги. Одежда также стремительно покидает распростертого перед ним Поттера. Дрожащими от волнения пальцами Драко легким движением ведет линию от щиколотки вверх, касается мягких яичек, и тут на него накатывает такая волна возбуждения, что ему с трудом удается не наброситься на беспомощного Гарри. Малфой стонет, вцепляясь в землю, собирая в кулаки пучки пожухлой осенней травы. Наклоняется, жадно забирая в рот мягкий член мага, и резко трется о его ногу своим пахом. Штаны явно мешают. Драко хочется прильнуть кожей к коже, вылизать любовника от пяток до макушки, смакуя его как гурман изысканное блюдо. Торопясь, словно от его быстроты что-то зависит, он стягивает свою одежду, путаясь в рукавах и штанинах. Ощущение прохладной кожи Гарри обжигает, как будто плеснули кипятком. Малфой испускает короткий то ли вой, то ли рычание и принимается судорожно тереться о любимого. Спустя несколько секунд Драко уже выплескивается, резко вжимаясь во все еще не подающее признаков жизни тело. Такого быстрого финала у него не было даже в его первый раз. Но чувство расслабленности и удовлетворения, как это обычно бывает после оргазма, к Драко так и не приходит. Он хочет еще, сильнее, больнее. Но больше всего ему нужна реакция Гарри. Улыбка Гарри, возбуждение Гарри, желание Гарри и сам Гарри. Весь, целиком, без остатка. Ласкающими движениями Драко размазывает свою сперму по загорелой коже партнера, словно пытаясь втереть свой запах в Поттера, пометить его, сделать своим. Склоняется над его членом и начинает посасывать его, перекатывая языком во рту, как леденец, старается вызвать эрекцию и с радостью замечает, как увеличивается, наполняясь кровью, мужское достоинство Гарри. Драко никогда не был снизу, но сейчас ему дико хочется насадиться на уже твердо стоящий член Поттера, чтобы, хоть на какое-то время, быть объединенным с ним, подобно ребенку, неразрывно связанному со своей матерью пуповиной. Малфой приподнимается, стараясь максимально расслабиться, и скользкий от слюны член медленно входит в его анус. Драко жмурится и сжимает зубы от боли, но это именно то, что ему необходимо: эта боль является непреложным доказательством реальности происходящего. Отдышавшись и открыв глаза, Малфой буквально наталкивается взглядом на широко распахнутые глаза любимого. Тот какое-то мгновение рассматривает его, потом кивает и резко двигает бедрами. Драко несколько раз меняет свое положение, то наклоняясь, то откидываясь, пока, наконец, не находит ту позу, в которой член задевает простату. Волны наслаждения накатывают одна за другой, сливаясь в бесконечный слепящий поток. Драко кричит, умоляет, матерится так, как никогда не позволял себе прежде. Достоинство аристократа похоронено под смятой, откинутой в сторону одеждой. Он жаждет коснуться себя, сжать в руках свой член, выдавливая из себя оргазм, потому что эта сладкая пытка кажется бесконечной, потому что безумно, до зубовного скрежета хочется кончить. Но невозможно оторвать вцепившиеся в землю руки, иначе он просто упадет не в силах продолжать эту безумную скачку. Гарри, словно догадавшись о состоянии любовника, обхватывает его член рукой, предплечье которой, несмотря на заживляющее зелье, все еще покрыто кровоподтеками и, спустя несколько, энергичных движений, оба срываются в оргазм, больше похожий на скоростной спуск лыжника с высокой горы, а не на простой физиологический акт. Поттер протяжно стонет сквозь зубы, а Драко кричит имя своего любимого и отключается, падая ему на грудь. Облако магии мягко окутывает юношей и поглощается Гарри. Он чувствует себя обновленным, рожденным заново, понимая в этот момент, как сильно отличается секс с истинным партнером от секса с любым другим человеком. На секунду приходит мысль о том, что же чувствуют супруги, но тут же изгоняется. Думать об очередном предательстве еще слишком больно, также не хочется размышлять и о слишком крутом повороте своей судьбы. Уткнувшись носом в белобрысую макушку, Поттер с наслаждением вдыхает запах любовника, понимая, что эта близость изменила все. И теперь они будут не в силах отказаться друг от друга.
4 сентября 1996 года. Большой зал Хогвартса.
Гарри крепко держит Драко за талию, ведя его к слизеринскому столу. Тот машинально перебирает ногами, но двигаться без посторонней помощи пока не в силах. То состояние нирваны, в котором он находится, напоминает ему сильное опьянение, хотя его мысли не спутаны, и он может четко соображать. Как только парочка усаживается на свои места, среди гриффиндорцев возникает какая-то свара, и один из них, резко вырвав рукав мантии из пальцев пытающегося удержать его Невилла, подскакивает к слизеринцам.
– Ты, мерзкий предатель! – орет Уизли. – Приспешник Сам-Знаешь-Кого! Пожиратель! Убийца! Ты убил моего отца! Да я тебя!
Но, прежде чем рыжий гриффиндорец успевает выхватить свою палочку, он уже валится на пол хрипя и царапая горло. Поттер переводит вопросительный взгляд на Забини и интересуется:
– С чем связан этот спектакль?
– Министерство – захвачено, – лаконично объясняет тот. – Служащие и авроры, оказавшие сопротивление, убиты. Среди жертв – его отец.
– А-а-а-а, – тянет Гарри и с презрением смотрит на Рона. – Уизел, а с чего в твою «умную» голову пришло, что я убил твоего отца? Меня вообще не было в сек… в Англии эти дни.
Уизли, с трудом отдышавшись, с ненавистью глядит на бывшего друга и цедит сквозь зубы:
– Ты – предатель. Ты перешел на Слизерин. Ты – такой же, как они. Ты должен убить Того-Кого-Нельзя-Называть! А вместо этого ты встал на его сторону! Он убил твоих родителей, а ты лижешь ему зад!
– Уизел, насколько мне не изменяет память, Волдеморт убил двух твоих дядей, а теперь еще и отца. Так что ты делаешь здесь? Ты должен найти и убить его! Вперед, а то станешь таким же предателем, как и я!
После реплики Поттера, сказанной им воодушевленным тоном, смеются не только слизеринцы, но и другие ученики Хогвартса.
– Гарри! Как ты можешь так говорить! – на помощь своему неумному другу поспешила мисс Всезнайка. – Пророчество говорит, что это – твой долг!
– До-о-олг? – Поттер недобро прищуривается. – А кому это я так задолжал? Трелони? Так она на каждом занятии предрекает мне смерть. Мне утопиться? Повеситься? Перерезать себе горло, раз это мой долг?
Впервые Гермиона растеряна и не знает, что сказать. Она лишь открывает и закрывает рот, словно рыба, вытащенная на сушу.
Гарри качает головой и холодно говорит:
– Не вам, гриффиндорцам, говорить мне о предательстве. Пока я учился на вашем факультете вы не раз и не два предавали меня. Грейнджер и Уизли оплачивалась «дружба» со мной, не так ли, Гермиона? Как тебе понравилось твое ежегодное обучение в международном лагере за счет школы, благодаря которому ты могла оставаться лучшей ученицей курса, несмотря на свои слабые магические способности? А тебе, Рон, как жилось на пособие, которое выплачивалось с моего счета, якобы за то, что я проживал в вашей семейке, начиная со смерти родителей? А как тебе отдохнулось на мои же деньги в Египте? В то время как я, словно раб, работал на жалких магглов? – Гарри обводит тяжелым взглядом притихших гриффиндорцев и припечатывает: – Я ушел с факультета предателей туда, где меня ни разу не предавали. А ради вас я и пальцем не пошевелю. Вы мне никто, и звать вас никак, чтобы я был вам что-то должен, – Поттер поднимается и тянет за собой Драко. – Пойдем, мне противно даже находиться в одном помещении с этими. Поедим в другом месте.
Часы жизни Драко в эти два дня, с момента отбытия Поттера, то пролетают, как моментальное отражение прохожего в витрине магазинчика в Косом переулке, то тянутся, словно паутина шелкопряда в руках прядильщицы (Малфой как-то, будучи в Китае, посетил лавчонку, где кустарным образом изготовляют ткани, которым предстоит стать дорогущими мантиями аристократов). Когда что-то выгоняет его из замка к той полянке возле Запретного леса, где состоялся впечатляющий разбег драконницы с семью фигурками людей на ее спине, ее стремительный взлет и бесследное исчезновение примерно в миле от земли, которое наблюдали из окон почти все обитатели Хогвартса, Драко и не думает сопротивляться. Он тоскливо разглядывает причудливые фигуры перистых облаков, гадая, на что похоже очередное пушистое чудо. На хвосторогу? Гиппогрифа? Квиддичного игрока на метле? Легкий хлопок и трубный рев приземляющегося дракона заставляет его отскочить в сторону. После короткой пробежки зверюга тяжело плюхается на землю. Когда-то белоснежная, с чешуей, сверкающей на солнце всеми цветами радуги, драконница выглядит так, как будто кто-то измазал ее пеплом. Посеревшая, измученная, неловко складывающая явно поврежденное крыло, она утыкается носом в землю и замирает. Драко переводит взгляд на ее спину и, сам не замечая того, испуганно скулит, словно потерянный щенок. Безжизненная фигура с безвольно висящими руками, перекинута между гребнями. Малфой кидается к ней, забыв о страхе, который он испытывает к любой магической твари крупнее садового гнома. Схваченная им рука кажется ледяной. Ужас происходящего наваливается на него неподъемной глыбой, но сквозь оглушающий и ослепляющий шок, пробиваются какие-то слова. Драко заставляет себя прислушаться:
– Успокойся, успокойся, я сказал, – хрипло говорит Моран. – Живой он. Но если ты сейчас не поможешь, то может и умереть. Ты слышишь меня?
– Да, – бормочет Малфой, стараясь своим дыханием согреть холодные пальцы Гарри. Смысл слов, наконец, доходит до него и он с надеждой смотрит на потрепанного, усталого Морана: – Что я должен делать?
– Отнесешь его в лес. Он поможет Габриэлю восстановиться. Как только он хоть немного придет в себя, сделаешь все, чтобы он тебя трахнул. Ты понял, Малфой? – настойчиво повторяет Дариэль. – Он тебя, а не ты его! Если возьмешь его, то он отдаст тебе последнюю силу и умрет. Если наоборот, то ты поделишься с ним своей магией, и он выживет. Уяснил?
– Да, – глухо подтверждает Драко, – только не пойму, с чего ты такой добренький стал? Ты же не хотел, чтобы у нас с Гарри что-то было?
– Я пустой, Малфой, – кривится Моран. – Последнее, что у меня было, ушло на лечение Подлунной. Габриэлю надо было попасть в свой сектор. Только в нем Хранитель практически всесилен и может восстановиться в кратчайшие сроки. А вот это – кстати, – маг смотрит куда-то за спину Драко и довольно заключает: – Прикажи своим громилам отвести меня на ближайшее кладбище. И желательно добыть какое-нибудь жертвенное животное, хотя бы курицу. И драконнице нужно что-нибудь существенное, лучше бы корову. Но овца тоже подойдет.
Малфой оглядывается и видит осторожно приближающихся к ним Крэбба и Гойла. Драко быстро дает им указания и бережно стягивает Гарри со спины Подлунной. Прижав драгоценную ношу к груди, он торопливо идет в сторону Запретного леса. Далеко углубляться в чащу Малфой не желает, хорошо зная, какие опасные твари водятся в лесу. Поэтому, на первой же попавшейся полянке, он осторожно укладывает Поттера на землю и торопливо шарит в карманах мантии, благословляя крестного, который приучил Драко постоянно иметь с собой определенный набор зелий. Ранозаживляющее, кроветворное и восстанавливающее ловко заливаются в рот Гарри, а заклинания заставляют его сглатывать лекарства. Малфой окружает полянку сторожевыми чарами и аккуратно укладывает голову Поттера себе на колени. В одной руке Драко продолжает сжимать волшебную палочку, другой – осторожно разбирает длинные спутанные пряди. Простые, незамысловатые движения успокаивают его, заставляют отвлечься от тревожных мыслей: что Гарри может не очнуться, что у него не получится близость с любимым человеком, что Поттер отвергнет его так же, как отказался от его дружбы на первом курсе. Легкий стон и чуть слышное бормотание привлекает внимание Драко. Небрежно сунув палочку в карман мантии, он склоняется над Гарри и ловит его затуманенный взгляд. Поттер еще не пришел в себя до конца и не осознает окружающую его действительность. Малфой скидывает свою мантию и, свернув ее, подкладывает Гарри под голову вместо своих колен. Встает, обходит мага и немного медлит, прежде чем начать стягивать с него сапоги. Одежда также стремительно покидает распростертого перед ним Поттера. Дрожащими от волнения пальцами Драко легким движением ведет линию от щиколотки вверх, касается мягких яичек, и тут на него накатывает такая волна возбуждения, что ему с трудом удается не наброситься на беспомощного Гарри. Малфой стонет, вцепляясь в землю, собирая в кулаки пучки пожухлой осенней травы. Наклоняется, жадно забирая в рот мягкий член мага, и резко трется о его ногу своим пахом. Штаны явно мешают. Драко хочется прильнуть кожей к коже, вылизать любовника от пяток до макушки, смакуя его как гурман изысканное блюдо. Торопясь, словно от его быстроты что-то зависит, он стягивает свою одежду, путаясь в рукавах и штанинах. Ощущение прохладной кожи Гарри обжигает, как будто плеснули кипятком. Малфой испускает короткий то ли вой, то ли рычание и принимается судорожно тереться о любимого. Спустя несколько секунд Драко уже выплескивается, резко вжимаясь во все еще не подающее признаков жизни тело. Такого быстрого финала у него не было даже в его первый раз. Но чувство расслабленности и удовлетворения, как это обычно бывает после оргазма, к Драко так и не приходит. Он хочет еще, сильнее, больнее. Но больше всего ему нужна реакция Гарри. Улыбка Гарри, возбуждение Гарри, желание Гарри и сам Гарри. Весь, целиком, без остатка. Ласкающими движениями Драко размазывает свою сперму по загорелой коже партнера, словно пытаясь втереть свой запах в Поттера, пометить его, сделать своим. Склоняется над его членом и начинает посасывать его, перекатывая языком во рту, как леденец, старается вызвать эрекцию и с радостью замечает, как увеличивается, наполняясь кровью, мужское достоинство Гарри. Драко никогда не был снизу, но сейчас ему дико хочется насадиться на уже твердо стоящий член Поттера, чтобы, хоть на какое-то время, быть объединенным с ним, подобно ребенку, неразрывно связанному со своей матерью пуповиной. Малфой приподнимается, стараясь максимально расслабиться, и скользкий от слюны член медленно входит в его анус. Драко жмурится и сжимает зубы от боли, но это именно то, что ему необходимо: эта боль является непреложным доказательством реальности происходящего. Отдышавшись и открыв глаза, Малфой буквально наталкивается взглядом на широко распахнутые глаза любимого. Тот какое-то мгновение рассматривает его, потом кивает и резко двигает бедрами. Драко несколько раз меняет свое положение, то наклоняясь, то откидываясь, пока, наконец, не находит ту позу, в которой член задевает простату. Волны наслаждения накатывают одна за другой, сливаясь в бесконечный слепящий поток. Драко кричит, умоляет, матерится так, как никогда не позволял себе прежде. Достоинство аристократа похоронено под смятой, откинутой в сторону одеждой. Он жаждет коснуться себя, сжать в руках свой член, выдавливая из себя оргазм, потому что эта сладкая пытка кажется бесконечной, потому что безумно, до зубовного скрежета хочется кончить. Но невозможно оторвать вцепившиеся в землю руки, иначе он просто упадет не в силах продолжать эту безумную скачку. Гарри, словно догадавшись о состоянии любовника, обхватывает его член рукой, предплечье которой, несмотря на заживляющее зелье, все еще покрыто кровоподтеками и, спустя несколько, энергичных движений, оба срываются в оргазм, больше похожий на скоростной спуск лыжника с высокой горы, а не на простой физиологический акт. Поттер протяжно стонет сквозь зубы, а Драко кричит имя своего любимого и отключается, падая ему на грудь. Облако магии мягко окутывает юношей и поглощается Гарри. Он чувствует себя обновленным, рожденным заново, понимая в этот момент, как сильно отличается секс с истинным партнером от секса с любым другим человеком. На секунду приходит мысль о том, что же чувствуют супруги, но тут же изгоняется. Думать об очередном предательстве еще слишком больно, также не хочется размышлять и о слишком крутом повороте своей судьбы. Уткнувшись носом в белобрысую макушку, Поттер с наслаждением вдыхает запах любовника, понимая, что эта близость изменила все. И теперь они будут не в силах отказаться друг от друга.
4 сентября 1996 года. Большой зал Хогвартса.
Гарри крепко держит Драко за талию, ведя его к слизеринскому столу. Тот машинально перебирает ногами, но двигаться без посторонней помощи пока не в силах. То состояние нирваны, в котором он находится, напоминает ему сильное опьянение, хотя его мысли не спутаны, и он может четко соображать. Как только парочка усаживается на свои места, среди гриффиндорцев возникает какая-то свара, и один из них, резко вырвав рукав мантии из пальцев пытающегося удержать его Невилла, подскакивает к слизеринцам.
– Ты, мерзкий предатель! – орет Уизли. – Приспешник Сам-Знаешь-Кого! Пожиратель! Убийца! Ты убил моего отца! Да я тебя!
Но, прежде чем рыжий гриффиндорец успевает выхватить свою палочку, он уже валится на пол хрипя и царапая горло. Поттер переводит вопросительный взгляд на Забини и интересуется:
– С чем связан этот спектакль?
– Министерство – захвачено, – лаконично объясняет тот. – Служащие и авроры, оказавшие сопротивление, убиты. Среди жертв – его отец.
– А-а-а-а, – тянет Гарри и с презрением смотрит на Рона. – Уизел, а с чего в твою «умную» голову пришло, что я убил твоего отца? Меня вообще не было в сек… в Англии эти дни.
Уизли, с трудом отдышавшись, с ненавистью глядит на бывшего друга и цедит сквозь зубы:
– Ты – предатель. Ты перешел на Слизерин. Ты – такой же, как они. Ты должен убить Того-Кого-Нельзя-Называть! А вместо этого ты встал на его сторону! Он убил твоих родителей, а ты лижешь ему зад!
– Уизел, насколько мне не изменяет память, Волдеморт убил двух твоих дядей, а теперь еще и отца. Так что ты делаешь здесь? Ты должен найти и убить его! Вперед, а то станешь таким же предателем, как и я!
После реплики Поттера, сказанной им воодушевленным тоном, смеются не только слизеринцы, но и другие ученики Хогвартса.
– Гарри! Как ты можешь так говорить! – на помощь своему неумному другу поспешила мисс Всезнайка. – Пророчество говорит, что это – твой долг!
– До-о-олг? – Поттер недобро прищуривается. – А кому это я так задолжал? Трелони? Так она на каждом занятии предрекает мне смерть. Мне утопиться? Повеситься? Перерезать себе горло, раз это мой долг?
Впервые Гермиона растеряна и не знает, что сказать. Она лишь открывает и закрывает рот, словно рыба, вытащенная на сушу.
Гарри качает головой и холодно говорит:
– Не вам, гриффиндорцам, говорить мне о предательстве. Пока я учился на вашем факультете вы не раз и не два предавали меня. Грейнджер и Уизли оплачивалась «дружба» со мной, не так ли, Гермиона? Как тебе понравилось твое ежегодное обучение в международном лагере за счет школы, благодаря которому ты могла оставаться лучшей ученицей курса, несмотря на свои слабые магические способности? А тебе, Рон, как жилось на пособие, которое выплачивалось с моего счета, якобы за то, что я проживал в вашей семейке, начиная со смерти родителей? А как тебе отдохнулось на мои же деньги в Египте? В то время как я, словно раб, работал на жалких магглов? – Гарри обводит тяжелым взглядом притихших гриффиндорцев и припечатывает: – Я ушел с факультета предателей туда, где меня ни разу не предавали. А ради вас я и пальцем не пошевелю. Вы мне никто, и звать вас никак, чтобы я был вам что-то должен, – Поттер поднимается и тянет за собой Драко. – Пойдем, мне противно даже находиться в одном помещении с этими. Поедим в другом месте.
@темы: Рожденный хранить, Мои фантазии
-
-
20.06.2011 в 22:09А Драко наконец-то заполучил Гарри и теперь блаженствует
-
-
20.06.2011 в 22:19Гарри просто молодец!
-
-
20.06.2011 в 22:51-
-
20.06.2011 в 22:54-
-
20.06.2011 в 23:05Поздравляю с прошедшим днём рождения. Пусть в твоей жизни будет место только улыбкам.
-
-
20.06.2011 в 23:25спасибо и за поздравления, и за комменты)))
-
-
21.06.2011 в 10:05-
-
21.06.2011 в 13:54Счастья, радости, везенья!
Пусть поднимут вам зарплату,
На курорт свезут по-блату.
Пусть в кармане шелестенье, Затмевает все невзгоды,
Ну а мы хотим веселья,
И с икрою бутербродов! Чтоб шампанское искрилось,
И музон гремел как надо!
А за это исцелуем, Мы вас красною помадой!
И подарим вам будильник, Много чашек и фломастер.
Дорогой наш именинник, С праздником! Желаем счастья! "
-
-
21.06.2011 в 15:28maggy2, спасибо за продолжение!
-
-
22.06.2011 в 09:26И вообще - меня аж гордость рзбирает за своих читателей - все мои ляпы замечаются. Мне очень приятно, правда)))
Yandra, Stasiz, спасибо и вам за комменты и поздравления)))